Я давно мечтала отпраздновать Новый год в Финляндии. Наконец, моя мечта сбылась. Новый 2006-й мы поехали отмечать в Хельсинки к Пайви и Киммо.

Выехать оказалось не так-то просто. Имея паспорта с визами на руках, я не могла купить билеты на поезд. Приобрести их заранее я не могла - то ли не продавали билеты без виз, то ли была какая-то другая причина. Поэтому поездка оказалась под вопросом. Тогда мама подключила все свои рабочие связи и вышла на уровень Совета Федерации. Буквально в последний момент нам достали из спецброни два билета на "Льва Толстого" . Мы выехали 29 декабря.

30-го декабря утром мы стояли на железнодорожном вокзале Хельсинки. Пайви сообщила, что они с Киммо заняты и смогут встретить нас только вечером. Мы поставили чемоданы в камеры хранения и пошли гулять. Посетили "Rax" , где Максим поел свои любимые куриные крылышки с соусом, а я пиццу. Проехали на метро. Прошлись по моей любимой Алексантеринкату. Время пролетело незаметно.

Около шести вечера мы встретились с Пайви и Киммо на площади железнодорожного вокзала. Я увидела их раньше, чем они нас. Они шли вместе, но что-то показалось мне странным - я даже не смогла сформулировать, что. Когда они подошли и мы поздоровались, я увидела, что Пайви сильно поправилась. Я никогда прежде не видела ее такой полной. Нет, она не была беременна - это был именно лишний вес в области бедер, живота и ног. Лицо ее оставалось прежним.

Мы отправились домой к Пайви и Киммо. Теперь они жили на Фредрикинкату. Эта улица находится в центре Хельсинки. Помню, что мы шли по Эспланади до здания газеты Kauppalehti, затем переходили на другую сторону улицы, шли по ней, сворачивали и шли еще несколько минут.

Квартира была большой, трехкомнатной. Я увидела в окне знакомый с Тампере семисвечник, картину со зловещим котом на стене. Но многих других вещей, знакомых по квартире в Тампере, я не увидела. Как я узнала позже от Пайви, они находились в неразобранных пакетах и коробках в одной из комнат. Кровати в комнате Пайви и Киммо не было - они спали прямо на полу. Точно так же довелось спать и нам. В этой квартире возникало ощущение недоделанности, неприбранности, хаоса. В квартире в Тампере обстановка и атмосфера были совсем другими.

В центральной комнате - гостиной стоял диван, стол со стульями, наряженная елка. Там мы ужинали. После ужина Киммо стал показывать Максиму свою коллекцию арбалетов. Вел себя он несколько вызывающе, я бы даже сказала, провокационно. Он выпил довольно много спиртного, а с ним и Максим. Было уже далеко за полночь, а они все продолжали возиться с арбалетами, громко разговаривали, смеялись. Пайви ушла спать. Я лежала в выделенной нам комнате, ждала Максима и не могла заснуть. В конце концов я не выдержала. Я встала, зашла в большую комнату и сказала им, что пора уже спать. Киммо неожиданно взял меня за руку и зачем-то поднял ее вверх. При этом он что-то сказал по-фински. Я не поняла. Я вырвала руку, вернулась в комнату и легла. Заснула я с большим трудом.

Утром я проснулась и увидела рядом крепко спавшего Максима. Мой телефон, лежавший на столе, пискнул. Я взяла его и увидела смс от Пайви: "Давай оставим мужчин спать и пойдем завтракать". Мы с ней оделись и вышли на улицу.

Мы пришли во французское кафе, сели за стол. Пайви написала смс Киммо. Минут через сорок он и Максим присоединились к нам. О вчерашнем вечере не было сказано ни слова.

После позднего завтрака, больше похожего на обед, мы немного погуляли, потом я решила пройтись по магазинам, пока они не закрылись в преддверии Нового года. Максим пошел домой с Пайви и Киммо.

Я ходила пару-тройку часов и каким-то образом умудрилась забыть, как идти к дому Пайви и Киммо. Я написала смс Пайви, но она не ответила. Звонить я не стала - слишком дорого. В памяти у меня почему-то отложилось, что мне нужно на Эрикинкату, и я спросила проходившего мимо мужчину именно об этой улице. Он объяснил. Я уже почти дошла до Эрикинкату, когда меня вдруг осенило, что мне нужно не на Эрикин, а на Фредрикинкату. Я сумела вернуться на исходную точку. Самое удивительное, что по дороге мне встретился тот же самый человек. Я задала ему тот же самый вопрос, но уже про Фредрикинкату, и он совершенно невозмутимо ответил.

Когда я добралась до дома, Пайви одевалась и красилась. Я тоже начала наряжаться. Мы обе выбрали для встречи Нового года черные платья. План был такой: сначала мы едем запускать ракеты, потом в гости к каким-то знакомым или друзьям Пайви и Киммо. 

Прежде чем уйти мы позвонили в Москву и поздравили родителей и родственников, потом вчетвером сфотографировались на фоне елки. Эта фотография для меня - что-то вроде реликвии. На ней изображены пары, которых давно не существует. Чем больше времени проходит, тем труднее поверить в то, что это когда-то на самом деле было, и только фотографии подтверждают: да, было.

Мы вышли между десятью и одиннадцатью вечера и пошли на трамвайную остановку. Не помню название района, в который мы направлялись. В трамвае ехало много финской молодежи с открытыми бутылками пива. Я спросила у Пайви, разрешено ли это. Она ответила, что нет, но сегодня никто ни на что не обращает внимания.

Минут через двадцать мы вышли из трамвая. Вскоре мы оказались на открытой просторной площадке - месте для запуска ракет. Рядом с нами готовились к запускам десятки молодых людей. Киммо и Максим достали свой арсенал. Помимо заготовок Киммо, были и наши - Максим привез из России петарды и салют.

В полночь все прокричали "ура". Тут же началась массовая стрельба. В непосредственной близости от нас каждую секунду происходили взрывы, взмывали вверх цветные фейерверки, после которых оставался густой дым. Я впервые находилась в самом эпицентре салютов. Киммо и Максим веселились, Пайви - тоже. Никто не проявлял признаков страха. Мне же хотелось одного - чтобы все это поскорее закончилось. Примерно через полтора часа непрерывный шум прекратился. Все начали расходиться.

Мы отправились в гости. Помню беременную хозяйку дома, забавную маленькую черную собачку, большую компанию за столом, гадание на кофе. Пайви выпала какая-то странная фигура, похожая то ли на птицу, то ли на самолет. Что выпало мне и Максиму, не помню.

Пару часов мы провели в гостях. В районе четыре выдвинулись домой. Трамваи уже не ходили. Такси мы не нашли, и пошли до дома пешком. Путь предстоял неблизкий: только на трамвае мы ехали около получаса, а после запусков ракет еще квартал шли пешком. По дороге я так устала, что мечтала только о том, чтобы добраться до квартиры и тут же рухнуть в кровать. Остальные были примерно в таком же состоянии. Перешагнув порог квартиры, мы разошлись по комнатам и заснули моментально.

Первого января мы с Максимом проснулись в районе обеда. Я слышала голос Пайви, но они с Тимо не выходили из своей комнаты, и мы не стали их беспокоить. Мы перекусили и пошли прогуляться.

На Маннергейминтие мы не встретили ни одного финна. Зато всюду слышалась русская речь. Наши соотечественники высыпали на улицы в поисках развлечений. Не знаю, удалось ли им их найти.

Я обнаружила офис Yle и в честь своей журналистской профессии попросила Максима сфотографировать меня на его фоне.

Мы еще немного прошлись по прилегающим улицам и вернулись домой. Там мы принялись обсуждать с Пайви и Киммо планы на вечер. В итоге решили пойти в кино и в ресторан.

Мы посмотрели финский фильм, где действие происходило в начале 20 века на каком-то финском хуторе. Больше не помню ничего. Фильм мне вроде бы понравился. Потом пошли в непальский ресторан. В прошлый раз в Хельсинки мы уже были в непальском ресторане -  Киммо и Пайви нравилась их кухня. В этот раз мы посетили ресторан под названием "Гималайя" недалеко от дома Пайви и Киммо. Мне запомнились необыкновенно вкусные лепешки, мясо из тандыра, а еще почему-то десерт с финской морошкой и финский суп. После новогодней ночи в голове весь день был сумбур :)

На следующее утро мы поехали на два дня в Савонлинну. Я запланировала эту поездку заранее и договорилась с Мирьей и Калеви о встрече.

Мы сели в автобус примерно в три часа дня. Поездка неожиданно оказалась для меня нелегким испытанием. Я впервые была в Финляндии зимой и обнаружила, что световой день не просто короткий, а очень короткий, гораздо короче, чем у нас. В три часа дня уже темно. Но это еще не все. В темное время суток дороги практически не освещаются, и автобус едет только благодаря дальнему свету фар. Таким образом, возникает ощущение, что ты находишься внутри некоей капсулы, за пределами которой полная тьма. Смотреть просто некуда. У меня началось что-то вроде паники. Я не знала, куда себя девать. Максим перенес темноту нормально, слушая радио в наушниках. К моей огромной радости, автобус делал остановки. В Миккели мы вышли на улицу, и ощущение жизни вернулось.

Следующий день стал настоящей наградой за лишения предыдущего. Мы поехали в гости к Калеви. Вместе с семьей он жил в rivitalo. Думаю, большинству читателей известно, что это такое. Я впервые побывала в таком доме и поняла, что для меня это - идеал жилища. Нас встретил Калеви, его жена, дочь и внучки - их у него было целых пять! Самой маленькой на тот момент было года 3-4, старшей - 12-13. Девочки приготовили для нас концерт. Под аккомпанемент на фортепиано своей мамы - дочери Калеви они спели нам финские песни и разыграли сценки. Было невероятно приятно!

Потом нас пригласили за стол. Время, как всегда, пролетело незаметно и слишком быстро. Нам нужно был еще успеть заехать к Мирье. Мы поблагодарили хозяев дома и девочек. Конечно же, мы сфотографировались на память.

Мирья встретила нас с почти трехлетней Лаурой и трехмесячной Эрикой. Андрея не было. Мирья выглядела очень уставшей. Но она была рада нашему визиту. Лаура стала еще большей непоседой. Максим поиграл с ней в мяч. Мы пробыли у Мирьи пару часов, потом поспешили на автовокзал.

Вернувшись к Пайви и Киммо, я снова уловила какую-то гнетущую атмосферу. Никто вроде бы не ссорился. Каждый занимался своим делом.

- Pitikö käydä? (Стоило ли ездить?) - спросил меня Киммо, проходя мимо. Мне показалось, что замечание было ироничным. Очевидно, Киммо имел в виду краткость и утомительность поездки в Савонлинну. В Хельсинки нам оставалось до отъезда в Москву полтора дня.

За время, пока мы были у Пайви и Киммо, мы с Пайви мало оставались вдвоем. Уже после нашего возвращения из Савонлинны Пайви рассказала, что у них с Киммо проблемы, и они посещают семейного консультанта. В чем именно заключались эти проблемы, я не поняла. Пайви не вдавалась в подробности. Я спросила ее, нет ли у нее проблем со здоровьем, имея в виду лишний вес. Пайви ответила, что пока ей не удается похудеть. Отчего она поправилась, она не сказала.

Помню, как зашла за какой-то вещью в гостиную. На полу сидел Киммо со своим ноутбуком, а рядом с ним, прильнув к нему, - Пайви. Впервые у меня возникло ощущение, что все держится на Пайви. Киммо, казалось, просто терпел ее присутствие. Почему? После стольких лет вместе, чудесной свадьбы, состоявшейся всего чуть больше года назад.

В день нашего отъезда мы все вместе пошли ужинать в ресторан финской кухни недалеко от Национального музея, под названием Manala - в переводе с финского буквально "ад". Тогда меня шокировало это название и популярность места. Позже я поняла, что так проявляется широко распространенный атеизм и вольное отношение финнов к религии и ее базовым понятиям.

Кормили в этом ресторане действительно вкусно, хотя никаких изысков не было. Нам подали картофельное пюре и жареных рыбок - название не помню, но знатоки наверняка поймут, о чем речь. Мы выпили финской водки. Киммо, как обычно, сыпал остроумием, Максим вторил ему. После ужина Киммо попрощался с нами и ушел. Он ехал на какую-то игру с друзьями. Пайви осталась с нами. Хотя Киммо и раньше вел самостоятельную жизнь, меня немного задело, что он даже не собирался провожать нас, хотя знал, что мы уезжаем.

- Приезжайте еще, - сказала Пайви, когда мы стояли на вокзале возле вагона нашего поезда.

Мне показалось, что она говорит неуверенно. Я поблагодарила ее. Мы обнялись.

- Вы тоже приезжайте, - произнесла я.

 

Конец сказки

Начиная с весны, в течение всего того года Пайви много раз писала мне, что Киммо проводит время в ресторанах с друзьями, а она постоянно одна. Ее попытки с ним поговорить ни к чему не приводили.

Маарит, с которой я продолжала общаться, написала мне о том, что Киммо навестил их с Рейно в Тампере, но приехал один, без Пайви. "У них плохие отношения", написала она. Я по-прежнему не могла понять, как такое возможно.

Где-то в начале декабря от Пайви пришло смс. Она редко писала мне смс, обычно мы общались в письмах.

"Сегодня Киммо ударил меня. Глаз заплыл. Я не смогу ходить на работу. Киммо собрал свои вещи и ушел".

Как можно было оказать поддержку на расстоянии? Я пыталась, как могла.

Потом она писала, что провела несколько дней на больничном, что надеется, что все еще не кончено, что Киммо вернется... Сразу после нового 2007 года Пайви прислала мне смс и сообщила, что подписала документы на развод. "Ничего больше сделать нельзя".

Много позже Пайви рассказала мне, что в тот роковой день в очередной раз звонила Киммо, который был в ресторане, и просила его скорее придти домой, потому что только что узнала, что ее отец чуть не погиб в море, и нуждалась в его поддержке. Киммо ответил Пайви, что если она хочет, то может придти сама. Когда Киммо вернулся домой, Пайви что-то сказала ему, в ответ он ударил ее и ушел.

Я знала эту пару много лет, я завидовала им белой завистью, если такая бывает. И я даже в страшном сне не могла бы представить подобного финала.

Впрочем, причина была. Пайви как-то упоминала, что Киммо хочет детей. Об этом же позже говорила Маарит. После свадьбы конфликт обострился. Пайви отказывалась заводить ребенка, потому что считала, что Киммо будет продолжать гулять с друзьями, а все бремя воспитания ребенка падет на нее. На деле вышло ровно наоборот.

Через несколько месяцев после развода с Пайви Киммо познакомился с девушкой, а уже через девять месяцев у них родился сын, на четыре месяца моложе моего. Сейчас у Киммо и его второй жены трое детей - два сына и дочь. Киммо - примерный семьянин. Я знаю об этом от Маарит, к которой они регулярно приезжают всей семьей.

Пайви выбила клин клином. Через месяц после расставания с Киммо она начала встречаться с неким финном-математиком. Следующий ее бойфренд был программистом. Нынешний мужчина Пайви - юрист, разведен и имеет двоих детей. 

В августе 2004 мы предприняли большое путешествие под кодовым названием "Финская свадьба". В мае Пайви прислала нам с Максимом приглашение на свадьбу, которая должна была состояться в конце августа, и мы запланировали отпуск на это время.

В то время моя подруга Таня, с которой мы вместе учились в школе, а потом, волей судьбы, и в Юридической академии, жила в Швеции, и пригласила нас в гости в Стокгольм. Все удачно сошлось: я хотела снова побывать в Турку, который покорил меня еще в первую поездку в Финляндию. Поскольку из Турку плавают паромы в Стокгольм, я забронировала номер в гостинице Турку на три дня и две ночи, и билеты на паром до Стокгольма и обратно. После возвращения из Стокгольма в Турку мы должны были сесть на поезд, который отвезет нас на север Финляндии, в Кокколу - родной город Пайви. Недалеко оттуда, на маленьком острове в часовне должна была состояться церемония свадьбы Пайви и Киммо. 

Мы основательно готовились к поездке. Свадебным подарком мы выбрали картину с традиционным русским пейзажем. Максим сам ездил в какое-то ведомство, связанное с культурой, сейчас уже не помню, какое, и брал разрешение на вывоз картины за границу, упаковывал ее. Еще мы приготовили для них сервиз и большую музыкальную открытку. Везли мы подарок и Тане в Швецию - правда, что, сейчас уже не помню. Скорее всего, это было шампанское.

Чемоданы наши оказались откровенно тяжелыми. Но что делать: я надеялась, что обратно, после того как подарки будут подарены, чемоданы станут значительно легче.

Наступил день отъезда. Мы снова ехали на поезде до Питера, а оттуда на автобусе до Турку. Я волновалась, как нас пропустят на границе. К счастью, а может быть, именно благодаря тому, что у нас все было оформлено как надо, особого внимания на наши вещи финские пограничники и таможенники не обратили. Картиной поинтересовались только наши.

В Турку мы добрались ближе к вечеру, быстренько разместились в гостинице и пошли гулять по городу.

Мы пробыли в Турку три дня. В период нашего пребывания мы застали спортивные соревнования на воде. Насколько я поняла, такие соревнования проводятся летом регулярно. Было весьма прохладно, и любопытно наблюдать, как в такую не слишком комфортную погоду люди проявляют активность и веселье.

Сами мы прокатились на финской яхте с обедом на борту. Мы поднимались на палубу, но провели там немного времени из-за холодного ветра.

Максим взял в аренду велосипед и два дня катался по городу, пока я ходила по магазинам. К прохладной погоде он отнесся легкомысленно, одевал рубашку с коротким рукавом, и результат не заставил себя ждать.

К моменту нашего вхождения на борт парома Viking Line, отправлявшегося из Турку в Стокгольм, Максим простыл. Вместо прогулки по парому он с насморком сидел в нашей каюте. Максим попросил меня купить ему минеральную воду. Я нашла газированную минеральную воду в банке, но поскольку она была холодной, я подогрела ее под горячей водой. Я и подумать не могла, какой будет эффект. После того как Максим выпил подогретую минералку с газом, его прошиб сильнейший пот.

К утру, когда мы прибыли в Стокгольм, он совершенно расклеился. Когда мы добрались до квартиры Тани, едва позавтракав, вместо просмотра достопримечательностей Максим улегся на диване перед телевизором со шведским ТВ, а я побежала в аптеку покупать ему лекарства от простуды.

Помню, как с трудом объяснялась на полузабытом английском со шведским фармацевтом в аптеке. Многие лекарства там продаются только по рецепту врача. С трудом, но нам с фармацевтом все же удалось придти к консенсусу. Я с таблетками пришла домой и начала лечить Максима. К счастью, на следующий день ему стало лучше, и мы пошли гулять по Стокгольму.

Таня показала нам Старый город с разноцветными домами и узенькими улочками, роскошный королевский дворец. В центре города мы обратили внимание на образец современного искусства - гамак с ногой старого моряка. Вот то немногое, что помню о Стокгольме.

Таня купила и приготовила дома вкусные стейки из семги - в Скандинавии рыба отменного качества и доступна по цене. Мы отлично посидели вчетвером - мы с Максимом и Таня с ее шведским бойфрендом Лассе, между прочим, финского происхождения. Его родители-финны в 70-е годы прошлого века, когда в Финляндии был экономический кризис, эмигрировали в Швецию. Лассе говорил по-шведски, но знал и финский. Я обменялась с ним парой фраз.

Обратное путешествие в Турку прошло лучше. Мы зашли в гостиницу, где оставили свои чемоданы - путешествовать с ними в Швецию было бы крайне неудобно, забрали вещи и поехали с ними на вокзал. Там мы сели на поезд. До Кокколы было 8 часов пути.

Мы провели время в вагоне-ресторане за финским сидром, созерцая бесконечные пейзажи прекрасной природы, мелькавшие за окном. Вечером мы прибыли в Кокколу. Как оказалось, в одном поезде с нами ехал Киммо. Мы встретились уже на вокзале. Нас встречала Пайви.

Мы поехали домой к родителям Минны. Там я впервые увидела ее маму. Интересно, что мама Пайви внешне совсем не похожа на финку, а скорее на южную славянку: у нее черные волосы и черные глаза. Побывав в Болгарии, могу сказать, что приняла бы ее за болгарку. Нас она встретила вежливо, но помню один нюанс, несколько смазавший впечатление: она стала объяснять мне через Пайви, как пользоваться жидким мылом. Вероятно, сказалось представление о русских как о варварах, которое для жителей отдаленных частей Финляндии более характерно, чем для тех, кто встречал русских в центральных ее частях.

Отец Пайви - моряк. Всю свою жизнь он ходил в море (и, наверное, ходит до сих пор). Остров для проведения свадьбы был выбран неслучайно: Пайви рассказывала мне, что это их семейный остров, на котором прошло все ее детство. И сейчас она ездит туда отдыхать в отпуск.

Нас накормили ужином. Ели мы, как сейчас помню, суп с лосиным мясом. Вкус необычный, но приятный. После ужина мы поехали за город в место, где должно было состояться празднование свадьбы уже после проведения самой церемонии, под названием Вилла Магия. Это что-то вроде пансионата. Домики там стилизованы под американский Дикий Запад времен 19 столетия. Мы заселились, погладили себе нарядную одежду для свадьбы, которую привезли с собой, и легли спать. Рано утром нам предстояло отправиться на катере на остров.

Утром во время прогулки перед завтраком мы встретили Сонью и Яану - тех самых подруг Пайви, с которыми я уже была знакома с празднования Юханнуса. Обе, завернутые в полотенца, возвращались из сауны. Не сказать, чтобы было тепло - но финны, в отличие от нас, с детства приучены не бояться холода.

После быстрого завтрака мы погрузились в машины и поехали на пристань. Никакой усталости и недосыпа не чувствовалось: волнение и ожидание предстоящей церемонии ощущали и мы, гости. На катере мы сели за стол и участвовали в общей беседе. Яана в свойственной ей манере шутила с Максимом на смеси русского и английского: "Когда рашен хасбанд? Когда тэн чилдрен?" Еще один молодой человек, узнав, что мы русские, щеголял перед нами единственной русской фразой, которую знал: "Можня! можня!" 

Мы прибыли на остров. Некоторое время мы гуляли там в ожидании невесты, жениха и других гостей. Природа на острове восхитительная. Я нашла два подберезовика, которые финны почему-то не собирают, а признают только лисички - "кантарелли". Там же я впервые увидела зайца, причем на совсем небольшом расстоянии.

Главная достопримечательность и основа острова - маяк. Дальше за ним - часовня. Туда мы и отправились.

Церемонию вела женщина-священник. Для скандинавских стран и Финляндии это характерное явление. Я не очень хорошо понимала, что она говорит. Очевидно, это была проповедь. Длилась она минут 10-15. В конце была молитва. Потом под звон колоколов в церковь зашла Пайви в белоснежном платье с фатой. Ее сопровождал отец. Вошел Киммо в длинном черном фраке, похожем на те, которые носили в 19 веке. На лице его застыло то ли надменное, то ли насмешливое выражение, шел он очень медленно и очень церемонно. Лицо Пайви выражало невероятное счастье. На вопрос священника они отвечали по-разному: Пайви - радостно, Киммо - нейтрально.

После церемонии все вышли на улицу и стали фотографироваться. Первыми сфотографировались молодожены с родителями. Мое внимание привлекла Маарит в длинном зеленом платье и широкополой шляпе. Она смотрелась очень элегантно. Позднее Пайви рассказывала мне, что именно Маарит взяла на себя большую часть организации торжества и настояла на масштабном праздновании. Отцы Киммо и Пайви были в костюмах с белыми цветками в петлицах. Мать Пайви контрастировала с остальными - она была в обычном сером платье и куртке.

После фотосессии все пошли к причалу. Мы поплыли к месту проведения праздника.

Торжество происходило в основном корпусе Виллы Магия. Так же, как и у нас в России, стояли накрытые столы с приборами. Блюда подавали по очереди одни за другими. Перед столами находилась сцена, на которую по очереди выходили родители, родственники, друзья, и произносили поздравления. Там же выступали приглашенные музыканты. Играли разную музыку - знаменитые западные и финские хиты, кантри, классику. Танцевали Пайви с отцом, Киммо с матерью, Пайви и Киммо вместе.

"Горько" не припомню, а вот торт с фигурками жениха и невесты был. Правда, подробности его внешнего вида и вкуса история не сохранила.

Гостей было много, не менее 50, а может быть, и больше. Приехали они из самых разных частей Финляндии. Одна пожилая супружеская пара была в национальных карельских костюмах. Я попросила разрешения сфотографироваться с ними.

Наши подарки - картина, сервиз и особенно почему-то музыкальная открытка - произвели фурор среди гостей. Многие подходили, открывали открытку и слушали музыку. Очевидно, в Финляндии музыкальных открыток не выпускают.

Часа через три после сидения за столами и музыкально-танцевальных номеров все вышли из-за столов. Началось неформальное общение. Приготовили пунш так же, как я это уже видела на Юханнус - смешали спиртное и накидали ягод. Все со стаканчиками ходили туда-сюда, разговаривали. Максим умудрился скорифаниться с кем-то из родственников Пайви. Он даже сфотографировался с этим мужчиной. На каком языке они общались - не знаю. Впрочем, алкоголь легко устраняет языковые барьеры.

К полуночи все высыпали на улицу. Некоторые пошли в сауну, в их числе Пайви с Киммо. Я сауну не люблю, и предпочла пойти спать.

Утром все очень быстро разъехались. Мы договорились с Пайви и Киммо, что еще встретимся в Хельсинки. В своей квартире, куда они переехали из Тампере, Пайви и Киммо не могли нас принять, поскольку там жили гости из Польши - Виола, подруга Пайви, и ее муж Ян. Пайви обещала забронировать нам недорогой номер в гостинице.

Мы уже приехали в Кокколу, когда мне позвонила Маарит. Она подала нам идею остаться в городе еще на пару дней. Так мы и сделали, и ничуть не пожалели.

Мы отправились на прогулку по окрестностям Виллы Магия. Природа севера заворожила меня. На ветру колыхался тростник. Внизу под скалой на узкой полосе берега возле моря паслись коровы. Как они туда попали, оставалось загадкой: перед берегом были высоченные заросли тростника.

Мы увидели деревянную башню и поднялись на нее. Там на столе лежала книга с записями, сделанными вручную, датированными разными числами. Что бы это могло значить, удивились мы. Ответ мы получили, когда на башню поднялся молодой финн. Оказалось, что перед нами- книга наблюдений за разными видами птиц, обитающими в данной местности.

Мы вошли в лес. Вскоре нам стали попадаться подосиновики, и чем дальше, тем больше - целые поляны. Появились подберезовики и белые. Все грибы были большие, красивые, чистые, с крепкими ножками и головками. Никто не собирал их! При всем желании мы взять их не могли. Оставалось смотреть и есть грибы глазами.

Во второй половине дня мы вернулись в Кокколу. Город с одноэтажными и двухэтажными зданиями вековой давности, напомнившими мне наши купеческие дома, с керосиновыми стеклянными светильниками в окнах, двориками, красиво украшенными цветами, казалось, застыл во времени. Жизнь здесь протекала размеренно, спокойно, в неразрывной связи с морем.

Мы сняли комнату в пансионе - частной гостинице. Оказалось, что мы первые русские постояльцы, и хозяйка поначалу она отнеслась к нам настороженно. Но, поскольку мы не производили впечатления бандитов, скоро она успокоилась.

Мы провели в Кокколе еще один день, потом уехали в Хельсинки. Пайви, как и обещала, сняла нам номер в еврохостеле. Он располагался в районе Катаянокка, недалеко от Кауппатори и Президентского дворца. Удобства находились на этаже, но нас это не смущало. Утром из окна нашего номера открылась любопытная картина стройки. Мы наблюдали, как машина марки Volvo (то ли экскаватор, то ли какая-то другая техника) "берет" ковшом кучу земли и аккуратно бросает в сторону. На тот момент у нас в России такое чудо техники еще не встречалось.

Мы встретились с Пайви и Киммо и провели вечер в непальском ресторане. С нами были уже упомянутые Виола и Ян. Максим разговорился с Яном, а вот Виола удивила меня неприветливостью. Она не выражала ее прямо, но я ее ощущала и здесь за столом, где она общалась преимущественно с Пайви и своим мужем, и ранее на свадьбе в Вилла Элба. Объяснений этому два: во-первых, поляки русских не любят и не особо скрывают этого, во-вторых, как я узнала позже от самой Пайви, у Виолы очень непростой характер. Ян, в отличие от своей жены, был куда дружелюбнее.

После ресторана мы гуляли по центру, спустились к берегу моря. Киммо рассказал то ли анекдот, то ли быль: будто бы если в ясную погоду вечером внимательно смотреть на море, то вдали можно разглядеть огни Таллинна, до которого от Хельсинки пара часов на пароме.

Это был наш последний вечер в Хельсинки. На следующий день мы уезжали в Москву. Утром в гостинице мы услышали в новостях из России о захвате заложников в школе в Беслане. Финские каникулы закончились.

С Мирьей мы познакомились зимой 2000 года в Москве. Нас познакомил мой преподаватель, у которого Мирья и ее подруга Тиина учились в группе по студенческому обмену. Мирья и Тиина охотно откликнулись на мое предложение пообщаться.

Больший контакт у нас сложился с Мирьей. Мы гуляли по Москве, встречались на приеме в финском посольстве. Летом Мирья и Тиина уехали в Финляндию. Мы продолжили общаться по электронной почте. Мирья присылала мне милые открытки и письма из Савонлинны, откуда она родом. Наша переписка длилась около двух лет.

Весной 2002 -го - как я уже говорила ранее, этот год выдался богатым на перемены - Мирья сообщила мне, что приезжает в Москву к своему русскому бойфренду. Оказалось, что Мирья познакомилась с ним полтора года назад в Хельсинки на хоккейном матче. Андрей сидел на соседнем месте от Мирьи, и она, поняв, что он русский, сказала ему по-русски "Привет". Так завязалось знакомство. Потом Андрей уехал в Москву, начал звонить Мирье, и пошло-поехало.

Мирья провела в Москве около трех недель. За это время мы успели сходить с ней на мюзикл "Дракула", погулять по Арбату, встретиться и посидеть в баре с Андреем. Встреча немало удивила меня. Андрей производил впечатление довольно простого грубоватого парня. Что у них было общего с деликатной Мирьей, для меня оставалось загадкой.  Мирья сказала мне, что Андрей близок ей духовно. Андрей зарабатывал на жизнь букмекерской деятельностью. До сих пор я не встречала людей, профессионально занимающихся ставками, и мне неизвестно, можно ли этим жить.

События развивались довольно стремительно. Мирья уехала в начале мая, а в августе я получила от нее открытку с сообщением, что они с Андреем поженились в Савонлинне. На церемонии присутствовали родители и самые близкие родственники. После свадьбы Андрей короткое время пробыл в Финляндии, затем вернулся в Москву. Мирья осталась жить в Финляндии. Как она писала мне, Андрей не хотел жить в Финляндии и учить финский язык. Мирья не хотела переезжать в Москву, где уровень жизни намного ниже. Так у них сложился гостевой брак.

В феврале 2003-го у Мирьи и Андрея родилась дочь Лаура. Андрей провел некоторое время с Мирьей после рождения дочки, потом уехал.

Через год, весной 2004-го состоялось мое первое путешествие в Финляндию с мужем. Мы договорились с Мирьей, что она примет нас у себя.

Мы приехали из Москвы на поезде в Петербург, где остановились на пару дней у моих родственников. Максим, мой муж, хотел побывать на праздновании годовщины выпуска своей Академии ракетно-космических войск имени Можайского, которую он хоть и не закончил (ушел с третьего курса), но продолжал общаться с одногруппниками.

Из Питера до Савонлинны мы доехали на автобусе. Несмотря на конец марта, вокруг все было белым-бело . Я первый раз ехала в Финляндию в холодное время года. В снежном уборе сосны, ели и скалы выглядели не менее прекрасно, чем летом.

Мирья встретила нас на автовокзале Савонлинны на своей машине. На заднем сидении в детском автокресле сидела годовалая Лаура.

Дом, где жила Мирья с Лаурой, располагался в тихом уютном месте. Вокруг росли северные карликовые березы. Раньше я таких не видела.

Меня сразу поразило, как Мирья управляется одна и с Лаурой, и с домашним хозяйством, и с машиной. Бытовая техника в виде посудомоечной и стиральной машин, безусловно, облегчает жизнь, но все-таки одной с маленьким ребенком совсем непросто. Андрея не было - он по-прежнему приезжал по визе, дающей право на пребывание не более 90 дней подряд. Мирья говорила, что во время своих приездов Андрей в основном играет за компьютером. Но ее как будто бы это не напрягало.

Лаура была чрезвычайно активной девочкой и лазила абсолютно везде. Помню, как на кухне Лаура залезла в большую кастрюлю, стоявшую под раковиной. Я была потрясена. Как Мирья справлялась с такой хулиганкой одна? Я тогда не знала, что тоже стану мамой "электровеника", только мальчика.

Несколько дней мы с Максимом гуляли по Савонлинне. Для нас был в диковинку "Хесбургер" - в Москве еще не было всяческих "Бургер Кингов" и Ко. Мы наслаждались бутербродами с колой - куда более натуральной, чем наша, во всяком случае, тогда. Видели мы и крепость Олавинлинна в окружении снежных сугробов.

Не могу не упомянуть о встрече с Калеви. Это финский переводчик, прекрасно владеющий русским языком, любезный и гостеприимный человек, которому я очень благодарна. С ним меня тоже познакомил мой преподаватель. Калеви делился со мной ценными образцами деловых документов на финском языке, прислал собственное пособие по теории перевода. Он жил в Савонлинне. Я сообщила ему о своем приезде и предложила встретиться. Он согласился и пригласил нас с мужем в кафе. Несмотря на разницу в возрасте (Калеви уже вышел на пенсию), мы отлично провели время, смеялись и шутили.

Ездили мы и в Хельсинки, где ночевали все в той же Matkakoti Margarita. Мы прокатились на хельсинкском метро. Максим впечатлился финскими надписями и попросил меня сфотографировать его на станции Итакескус на фоне надписи "Курение запрещено".

В Хельсинки мы встретились с Пайви. Я познакомила их с Максимом. Встречу мы отметили в ресторане. Пайви сообщила, что в августе у них с Киммо свадьба, и нас пригласят. Киммо мы тоже видели - мимолетом. Мы перекинулись с ним буквально парой слов, когда он пробегал мимо нас на железнодорожный вокзал, спеша на поезд в Тампере.

На пути в нашу гостиницу мы зашли в "Форум", где в цветочном отделе мне приглянулись розы совершенно необычного фиолетового оттенка. В России я таких не видела и не могла поверить, что они настоящие. Максим купил мне букетик.

В гостинице я заснула очень быстро, а Максим долго слушал в плеере финское радио. Утром он рассказал мне, что попал на оперу "Евгений Онегин" в исполнении финских певцов и веселился, слушая русские стихотворные арии с сильным финским акцентом.

Днем мы вернулись в Савонлинну к Мирье. На следующий день мы уезжали в Питер, оттуда на поезде в Москву.

Мирья довезла нас на своей машине до автовокзала. Не помню, почему, но мы опоздали и застали автобус до Питера уже закрывающим двери и отъезжающим. Спасибо Мирье, которая остановилась прямо перед автобусом, и мы успели заскочить в него в последний момент.

Примерно через год мы снова встретились с Мирьей, уже в Москве. На новогодние каникулы они с Андреем и Лаурой приходили в гости в нашу с Максимом однушку. Весной мы с Мирьей и Лаурой гуляли в Ботаническом саду. В сентябре 2005-го Мирья родила вторую дочку - Эрику. 

Вспоминая тот год, снова и снова удивляюсь количеству и важности событий, произошедших за достаточно короткое время.

Весной я получила предложение работать юристом в финской фирме в Петербурге. Предложение пришло мне по электронной почте. Не знаю, откуда обо мне узнали. Я долго мечтала о работе в финской фирме, вот, наконец, получила предложение и... отказалась.

Почему? Во-первых, работа предполагалась в Петербурге, а я жила в Москве. Нужно было переезжать одной в другой город, все менять. Я оказалась внутренне не готова. Во-вторых, моя мама высказалась резко против. На тот момент я опять-таки внутренне не созрела до самостоятельного принятия решений. Очевидно, это был поворотный момент, и если бы я согласилась, в моей жизни все пошло бы совсем по-другому. Но - как вышло, так вышло.

В то лето я не поехала в Финляндию. Сейчас уже точно не вспомню, почему. Возможно, потому что мама весной болела и летом восстанавливалась на даче. Возможно, по каким-то другим причинам. Я проводила лето в городе, работая, посещая занятия по китайскому боевому искусству тай цзы цюань.

В июле я сдала экстерном экзамен по финскому языку в МГЛУ и получила справку, удостоверяющую, что я знаю финский язык в объеме трех лет обучения в языковом вузе. На полные пять лет, по мнению принимавшей у меня экзамен Татьяны Альбертовны Шишкиной, я не дотянула. Кстати, позже я пошла на курсы Дипломатической Академии МИД к Татьяне Альбертовне и продолжила обучение финскому у нее.

Идею сдать финский язык экстерном я позаимствовала у выдающегося человека - Алексея Репина. О нем я узнала опять-таки от своего преподавателя, познакомившего меня со многими ставшими важными для меня людьми. В свое время Олег принимал экстерном экзамен у Алексея Репина и рассказал мне его историю. Репин уже получил высшее образование и знал английский язык, когда однажды увидел по телевизору хоккейный матч финской сборной. На его увлечение хоккеем наложился интерес к необычному, музыкально звучавшему языку (любители финского поймут:) . Алексей сам начал изучать финский и через несколько лет сдал экзамен моему преподавателю. Сдал на "отлично". Было это еще в советские времена, примерно во второй половине восьмидесятых. В 1991 году Алексей Репин уехал на ПМЖ в Финляндию. Там он основал собственное переводческое бюро. А через несколько лет как устный синхронный переводчик стал переводить переговоры глав правительств и президентов. Поскольку переводчикам запрещено "светиться", к нему применимо известное выражение "широко известен в узких кругах". Помимо финского, Репин знает еще как минимум 5 (!) иностранных языков.

В том же 2002-м я узнала о возможности получить высшее образование в Финляндии. По тогдашним правилам иностранному студенту не нужно было платить за учебу, но необходимо было иметь на собственном счете 6000 евро на один учебный год. Этой суммы у меня не было, и вопрос закрылся сам собой.

В сентябре я поехала в Финляндию. В этот раз я ехала зализывать раны после неудачного романа. Суоми спасла меня от депрессии.

Первые два дня я провела у Майи, о которой рассказывала ранее. С ней я познакомилась через Исмо, мы вместе пели в хоре. На тот момент Майя с мужем вернулись из Москвы в Хельсинки. Они жили в собственном коттедже. У них родилась дочь.

В Хельсинки я встретилась с Репиным. Мы проехали по городу на его машине, посидели в кафе. Я наблюдала воочию, как лучший переводчик Финляндии общается на финском. Надо было иметь редкостную дерзость, чтобы сказать ему, что говорит он с акцентом :) К счастью, Репин великодушно проигнорировал мои слова. Мы беседовали с ним о возможностях устроиться на работу в Финляндии.

- Я бы взял Вас к себе в бюро хоть на звонки отвечать, - сказал Репин. - Но я женатый человек и не могу.

Так, едва обозначившись, улетучилась еще одна моя возможность остаться в Финляндии.

Пробыв два дня у Майи, я переехала в гостиницу Matkakoti Margarita. Русским туристам, самостоятельно путешествовавшим в Хельсинки, это название хорошо известно. Мне об этой гостинице рассказал Александр Иванович Белов. Гостиницей владели русскоязычные эмигранты - выходцы с Украины. Привлекала она дешевизной и удобным расположением - в переулке за Национальным театром, рядом с Железнодорожным вокзалом. Не знаю, существует ли она сейчас.

Я провела в гостинице дня два или три. Днем я гуляла по городу со знакомым из хора. Это был молодой человек по имени Йохан. Мы познакомились с ним на занятиях в Московском финском хоре. Йохан пришел в хор в предыдущем сезоне. Он отличался чрезвычайно приятной внешностью - про таких говорят "красавчик". Совершенно не помню, при каких обстоятельствах обменялась с Фреди телефонами. В Москве мы однажды встретились с ним на улице совершенно случайно - среди десятков миллионов людей! Это было на Страстном бульваре, недалеко от метро "Пушкинская". Вторая такая же удивительная встреча произошла у меня с Исмо в подземном переходе на Библиотеке имени Ленина. Случайные встречи долгое время были моей фирменной "фишкой" - подобным образом я сталкивалась и с бывшими подругами детства и юности, и с бывшими молодыми людьми.

В Хельсинки мы гуляли с Йоханом и его другом Туомасом. Мы делали дурацкие фотки у дверей какой-то пафосной гостиницы на Эспланаде, сидели в баре, гуляли допоздна. Йохан провожал меня до моей гостиницы.

 

Тогда мне и в голову не приходило после моих страданий, а теперь кажется настолько очевидным, что мог случиться роман, стоило мне пригласить Йохан на чашечку кофе. Но тогда я даже не думала об этом. А может быть, это опять-таки судьба, которая приготовила мне совсем другой путь.

После Хельсинки я отправилась в Тампере к Пайви и Киммо. По каким-то причинам Пайви не могла принять меня с первых дней моего приезда в Финляндию. Я приехала на поезде вечером. Пайви встретила меня. Мы добрались до их дома и сразу пошли гулять и разговаривать. Как всегда, наш разговор растянулся далеко за полночь.

Незаметно пролетели два дня в Тампере. Мы снова встречались с матерью Киммо Маарит. Перед самым моим отъездом в Хельсинки, откуда я уезжала на "Льве Толстом" в Москву, мы с Маарит и Пайви зашли в магазин. Маарит по собственной инициативе купила и подарила мне декоративную тарелку с Муми-троллями под названием "Прогулка". На ней Муми-Тролль и Фрекен Снорк сидят на облаках. Едва увидев эту картинку, я вспомнила слова песни известного тогда Ильи Калинникова, автора хита "Мы, как птицы, садимся на разные ветки и засыпаем в метро". Помните? "Сидеть на облачке, и свесив ножки вниз, друг друга называть по имени". Подарок Маарит вызвал во мне смутное волнение. Я как будто предчувствовала что-то.

Вернувшись в Хельсинки, я еще раз встретилась с Йоханом и Туомасом.  Они провели меня в студенческую столовую Университета Хельсинки, где мы вкусно и экономно пообедали. Потом мы попрощались. Больше наши пути с Йоханом и Туомасом не пересекались. Я не знаю, как сложилась их жизнь. Кто знает, может быть, мы еще встретимся - говорят, Земля круглая :)

Моя обратная дорога была не менее впечатляющей, чем поездка. На железнодорожный вокзал Хельсинки меня пришел проводить Репин, во время остановки "Льва Толстого" в Коуволе - Исмо. На следующее утро в Москве, возвращаясь домой вместе со встречавшим меня папой, я оставила в автобусе сумку с загранпаспортом, российским паспортом и кошельком. Обнаружила я это, когда мы уже подходили к нашему дому. Каким-то чудом мы дозвонились в диспетчерскую конечной остановки, вспомнили номер автобуса, а самое удивительное - сумка нашлась вместе со всем содержимым!

Через неделю после возвращения из Финляндии я познакомилась с будущим мужем. Мы поженились на День независимости Финляндии, 6 декабря.